Назад Наверх

«Новейший завет»: Слёзы сквозь непонятую миром глупость

Блог 24.11.2015 Алексей Кожемякин

Новейший завет
Режиссер Жако ван Дормель, Бельгия, Франция, Люксембург, 2015

Описывать арт-хаусную комедию «Новейший завет» начинают, как правило, с пересказа закадрового монолога, который звучит в начале. Тут действительно много забавного, но и предсказуемого в том числе. Пожалуй, здесь и кроется главная загадка фильма: соединение вроде бы эпатирующего материала с парадоксальным ощущением запрограммированности этого эпатажа. Режиссер Жако Ван Дормель подарил избранным зрителям свой «Новейший завет», видимо, даже не столько для того, чтобы поразить кого-то или рассмешить, а, прежде всего, чтобы просто похулиганить. Китч, царствующий в фильме на визуальном и смысловом уровне, оказывается ключом. Направленное на область сакрального пародирование в таком вызывающем стиле выглядит почти уже как дань традиции.

Еще в 60-70-е Линдсей Андерсон, Кубрик, Кен Рассел и Феллини сказали по данному вопросу, казалось бы, все. Позднее в 80-е «вставили свои пять копеек» Альмодовар и Дерек Джармен. Ну а в 90-е китчивые пародии на христианское «святое» стали почти нормой независимого кино. И сегодня в отличие от истории с карикатурами на Мухаммеда, вряд ли найдется кто-то, кто пообещает обезглавить режиссера за это старательное антиклерикальное кощунство, ведь Ван Дормель («Тото-герой», «День восьмой»), как всегда у него бывает, просто следует за модой и хулиганит на строго определенной современной европейской цивилизацией территории. Поначалу ты судорожно перебираешь в голове имена английских и французских сатириков, которые когда-то отметились на поприще антиклерикализма: Свифт, Дидро или, может быть… Но быстро убеждаешься в том, что никакой особо мрачной или глубокой мировоззренческой системы за издёвками Ван Дормеля не стоит. Все это лишь узоры и наложения одних уже известных орнаментов на другие. Выражаясь словами Бродского: эдакий «куст похожий на всё».

kinopoisk.ru

Вот отец семейства – тиран и самодур – житья не дает своей дочери и жене. Он, ни больше, ни меньше – бог-отец. Правда с богом-сыном Дормель обошелся в своем «Завете» на удивление гуманно, сделав его революционером-свободолюбцем и отправив подальше. Статуэтка иисусоподобного молодого человека на видном месте стоит у жены божественного папаши, и только периодически оживает, благодаря ерническим комментариям тиранимой сестры. Главная роль по гендерным стереотипам новейшего образца, разумеется, отведена женщинам. Хотя жена-мать и не особенно активна, но именно за ней остается, что называется, последнее слово, о котором мы узнаем в финале, а вот дочь совсем не пассивно старается уничтожить дела своего тщедушного отца.
Интерьеры квартиры, где десятилетие безвылазно живет угнетаемая дочка-бунтарка, один в один стерильные комнаты и коридоры из фильмов Франсуа Озона, где обитают обреченные на пожирания себя современные фрустрирующие буржуазные семейства с деспотичными родителями и детьми-первертами.

Комната отца-монстра, где он просиживает сутками за компьютером, сочиняя нелепые правила жизни, – привет антиутопии «1984» и «Бразилии» Терри Гилльяма, а жирафы и прочая зоопарковая живность на улицах мегаполиса, которую ради забавы отец решает выпустить в мир, – мешанина цитат – не то из «12 обезьян», не то из обычного фото-календаря со стены.

Brand_New_Testament

Дочка перед побегом из семейного логова рассылает с отцовского ПК всем владельцам сотовых смс с датами их смерти и оставшееся время фильма мы периодически любуемся на последствия: кто-то веселится, остальные в основном смешновато страдают. Целью дочери бога становится поиск новейших шести апостолов. Они дополнят «команду» приближенных к божьему сыну с картины Леонардо «Тайная вечеря». Маман, поглощенная вечной, как сама жизнь, уборкой дома, любит рассматривать сей шедевр и дочь хочет сделать ей приятное, увеличив общее число апостолов до 18, что сделает их похожими на команду бейсболистов, которые так нравятся маме. Каждый из найденных дочкой проводников новой веры – идеальный герой телешоу «Каково твое извращение» из фильма Альмодовара «Кика». Есть фетишистка, убийца-маньяк и прочие более или менее невинные твари божьи. Последним обнаруженным апостолом становится милый мальчик, обреченный согласно смс на скорую смерть. Его последнее желание носить платье и стать девочкой, но в пришедшую к нему милую бунтарку-богиню он влюбляется вполне серьезно и взаимно.

Le tout nouveau testament

Так и выходит, что в сюжете «Новейшего завета» мы имеем микс всего модного арт-хауса за последние 15 лет, но по существу это «Догма» Кевина Смита встречающая «Астерикса и Обеликса», за вычетом коммерческого потенциала обеих картин, т.к. представить себе массового зрителя, который пришел бы на кино Ван Дормеля, просто невозможно.

В итоге, постановщик «Новейшего завета» иллюстрирует расхожие штампы так называемого либерализма, истово ненавидимого у нас. Согласно ему власть мужского начала приводит к войнам и кровопролитиям, а начинается все с семьи, где властвует тот самый отец-тиран. Ну а светлое будущее ждет нас только под началом женским и т.д. Но даже набор таких «прописных истин» режиссер стремится ернически обыграть, делая пародию в квадрате, если не в кубе. Он кажется мальчишкой, усердно ищущим границы дозволенного, которые, правда, при этом не столько стремится нарушить, сколько обозначает и укрепляет. Упиваясь амбивалентностью своих фантазий, режиссер любуется и глумится одновременно над каждой из придуманных провокационных деталей «дивного нового мира», который он творит на экране. Плутая в темном лесу «квази» и «ультра» он, кажется, пытается, пародируя все и вся, воспарить над пошлостью, но та оказывается куда древнее и прожорливее его авторских амбиций.

 

 

Войти с помощью: 

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *