Международный театральный фестиваль «Академия»: Искренность как камертон
В Омском театре драмы прошел VI Международный театральный фестиваль «Академия». В этом году он был представлен спектаклями Театра имени Евгения Вахтангова, показанными в рамках программы «Большие гастроли», а также постановками маленьких театральных коллективов из разных стран, сформировавших собственно фестивальную афишу.
Открыл фестиваль театр «С УЛИЦЫ РОЗ» (Кишинев, Молдова) спектаклем «Про любовь». В его основе – произведения Людмилы Петрушевской «Любовь», Семена Злотникова «Два пуделя», Аллы Соколовой «Алло!» и Валентина Распутина «Рудольфио». Композиционно он напоминает зачет на актерском курсе, построенный на чередовании драматических этюдов по литературному материалу и музыкальных вставок (саксофон – Богдан Хорохорин), настраивающих на романтический тон. Кроме того, они необходимы для заполнения пауз во время незамысловатых сценографических перестановок. В черном кабинете только мебель, сваленная в кучу, как при переезде. Окно, напоминающее экран для театра теней, подвешенное к колосникам. В левом портале телефон-автомат. В правом – комод со стационарным телефоном на нем. Вот и все. По мере необходимости из кучи, сваленной по центру сценического пространства, достают то стол, то скамейки. Простая режиссура, опирающаяся на несложный монтаж, бедная сценография и искреннее существование актеров – все это придает спектаклю тонкую лирическую интонацию. С одной стороны, хочется сказать, что так сегодня уже и не ставят, и не играют, а с другой, тебя уносит на машине времени в далекое советское прошлое с его лириками и романтиками. Спектакль-ностальгия, сыгранный совсем молодыми актерами, подкупает своим обаянием и простодушием, душевной теплотой, которой эти люди щедро делятся со зрителями.
Еще одним манифестом искренности стал моноспектакль Хаима Дери «Кино за лиру», поставленный по его автобиографичному тексту в Муниципальном драматическом театре Яффо (Израиль) режиссером Аелет Кохави Самселик. Зритель застает героя во время сборов на похороны отца. Рефлексия в спектакле заменяет действие, рассказ представляет собой поток сознания персонажа, лишенный нарративной логики, но позволяющий создать объемную картину его воспоминаний. Спектакль отличается очень личным отношением к произносимому тексту, а зрителей здесь берут в свидетели исповеди. Хаим Дери дает им фотографии отца, наливает арак (анисовая водка), угощает израильским соленым миндалем. При взгляде на актерскую работу Дери сразу же возникают ассоциации с пионером «новой искренности» на российской сцене Евгением Гришковцом и с французским клоуном Марселем Марсо. Не только трепетное отношение к материалу и разговор языком сердца, но и необыкновенное владение собственным телом роднит израильского артиста с Марсо. Он так работает с памятью физических действий, что невидимые предметы, кажется, начинают вполне зримо присутствовать в воздухе, обретая конкретные абрисы. «Кино за лиру» – это правдивое высказывание человека, опыт осмысления своего детства, перенесенный на сцену, и рассказанный бесхитростным простодушным актерским языком.
Программный директор фестиваля, театральный критик Александр Вислов поставил спектакль «Омлет» по собственной пьесе на экспериментальной сцене Центрального театра Российской Армии. Это история о двух малоуспешных и уже не очень молодых артистах Аркадии и Геннадии, имена которых, очевидно, позаимствованы у героев пьесы Островского «Лес» – Счастливцева и Несчастливцева, провинциальных актеров, совершающих пешее путешествие из Вологды в Керчь, и наоборот. Действие разворачивается в гримерке театра N города N, в которой Аркадий и Геннадий готовятся к выходу на сцену в качестве незадачливых приятелей Гамлета Розенкранца и Гильденстерна. Третьим действующим лицом становится приемник, по которому ведется трансляция происходящего на сцене. Культурный контекст обыгрывается и в диалогах персонажей, которые шутят на узко-специализированные темы, затрагивая всех: от Шекспира до Бартошевича. Сюжет метатеатрален, но развернут в сторону евреиновской идеи неизбывной театральности, согласно которой понятия «театр» и «жизнь» идентифицируются. К финалу история оборачивается шекспировским: «Весь мир – театр, а люди в нем актеры». Артисты в исполнении Артема Каминского и Сергея Данилевича, облаченные в матросские костюмы, оказываются за стенами своей гримерки – в некоем метафизическом пространстве, которое невозможно измерить, а значит и объяснить. По словам героев, они вышли в открытое море, но корабль их штормит. Эта метафора применима к любому человеку вне зависимости от его профессиональной принадлежности: жизнь проходит в повседневной суете, а в момент, когда оглядываешься назад, становится ясно, что корабль просто штормило и непонятно, смог ли ты добиться чего-то, что оставит тебя в истории. Корабль в любом случае потерпит крушение. Жизнь оборвется.
В спектакле «Три сестры» А. Чехова (режиссер – Трайче Горгиев) театра «Бора Станкович» (Вранье, Сербия) семейство Прозоровых живет в столь безнадежном мире, что создается ощущение, что жизни здесь нет вообще. Будто на сцене действуют персонажи из фильма Алехандро Аменабаро «Другие». Персонажи стилизованы под готику: у них выбеленные до вампирской бледности лица, глаза со следами черной подводки. Костюмы мрачны и строги (выбивается только Наташа в современном платье). Амплитуда актерского существования колеблется от отрешенной трансляции текста до выхода в открытую, граничащую с истерикой, эмоцию. На стене у них висят фотографии Москвы, образуя практически иконостас. Это спектакль о недостижимости идеалов, о тотальной безнадежности существования, сыгранной так, что после финала кажется, вот еще пара секунд, и все начнется сначала: «Отец умер ровно год назад, как раз в этот день, пятого мая, в твои именины, Ирина». Все суета сует, жизнь бессмысленна и однообразна, а Москва, как и прекрасная мечта о лучшем будущем, невозможна.
В последний день фестиваля были показаны два моноспектакля: Роберта Акопяна и Роберта Якобсона. Оба они разбираются с посттравматическим синдромом. «К вам обращаюсь» – моноспектакль Роберта Акопяна из Еревана, поставленный им же самим по мотивам автобиографичного романа Левона Завена Сюрмеляна «К вам обращаюсь, дамы и господа». Зритель застает героя в канун Нового года. Он наряжает елку и вспоминает детство: родителей, первое причастие и армянский геноцид 1915-го года. Женщины и дети вынуждены были идти пешком до Сирийской пустыни, пить воду из болота и смотреть на переполненные трупами реки. Спектакль построен на глубоко личной, и, несмотря на трагизм описываемых событий, лирической интонации. К финалу частная история одного армянского ребенка приходит к общечеловеческому обобщению, в своем монологе Роберт Акопян упоминает и Холокост, и Майдан, уравнивая всех жертв геноцида в общей беде – «над всей Европой стоял запах обожженного человеческого мяса».
В спектакле театра «Альбатрос» (Этран, Швеция) «В тени ненависти растут цветы», автором и исполнителем которого является Роберт Якобсон, рассказана история о еврейском мальчике Даниэле, бежавшем из гетто в Польше во время Второй мировой войны. Текст – главное действующее лицо спектакля. Он не интерпретируется актером, а просто транслируется, достаточно скупо и сухо. Эмоциональные всплески возникают в основном в песнях, которые исполняет либо один Якобсон, либо в дуэте со скрипачом Пером Бухром. Действие перебивается переводом (переводчик сидит на сцене и читает текст с листа в микрофон), благодаря чему возникает новодрамовское отстранение от текста.
В этом году «Академия», конечно, не могла претендовать на то, чтобы собрать в афише лучшие образцы мирового театрального искусства. Фестивалю удалось сохранить статус международного, однако, по сути это был смотр маленьких камерных спектаклей, в которых главным становились ни приверженность современным тенденциям, ни громкие имена режиссеров и даже ни высокое профессиональное мастерство, а подкупающая искренность и глубоко личное осмысление истории, будь она частной, или мировой.