«Одиссея капитана Блада»: приключенческий роман в Музкомедии
«Надо же, какие непохожие спектакли!», – подумал я, посетив 16 и 17 марта 2016 года два премьерных показа нового мюзикла «Одиссея капитана Блада» в Новосибирском театре музыкальной комедии. Конечно, такое бывает – когда играют совершенно разные составы. Но если вспомнить модель бродвейского мюзикла, то там спектакли как разные вариации невозможны в принципе. Шаг актёра влево или вправо от проложенной постановщиками траектории просто недопустим. Но мы не на Бродвее и позволим себе в «родных пенатах» прочувствовать своеобразие российской модели этого американского жанра.
Сюжет двух просмотренных музыкально-режиссёрских вариаций (дирижёры – Александр Новиков и Марк Певзнер), естественно, один и тот же. Молодой врач Питер Блад, волею судьбы ставший благородным пиратом, преодолевая многочисленные препятствия – каторгу, морские сражения, клевету, столкновения с врагами, разлучается роковыми преградами с красавицей Арабеллой, а в итоге воссоединяется с ней. Любовь торжествует. Вполне мюзикловая история. Трансформация «подросткового» романа Рафаэля Сабатини в музыкальное шоу сделана либреттистами Вячеславом Вербиным и Михаилом Мишиным достаточно умело. Отсечены не свойственные мюзиклу полутона и психологические мотивировки, введена побочная любовная история, отсутствующая у Сабатини (Уэйн – Линда Гордон) и укрупнена линия любви Питера Блада и Арабеллы, ставшая – и это вполне очевидно – основой российского мюзикла.
Режиссёром Гали Абайдуловым, уже не первый раз сотрудничающим с новосибирским театром, задан чёткий жанровый посыл постановки – это батальный экшн с выстрелами, сабельными ударами, благородным разбойником (чуть не написал «Владимиром Дубровским» – уж очень заметны фабульные параллели между двумя мюзиклами, ныне идущими в театре), а также с битвами, в которых с первой же минуты участвуют белые и красные (это совсем не то, о чём вы подумали!). Сценография (художник-постановщик Кирилл Пискунов) достаточно экономична и во многом повторяет идею предыдущего и довольно удачного опуса Абайдулова / Пискунова – «Вия». В центре сцены – многофункциональная трехуровневая конструкция, которая оборачивается то приготовленными для казни виселицами, то палубой корабля, то помостами. Художник по свету Иван Никитин концептуально трактует красный свет как символ зла. Не случайно «красные» в прологе – это «чужие», враги одетых в белое повстанцев, среди которых Питер Блад. Зловещая красноватая подсветка сопровождает напряжённый групповой зонг «Шанс», а во втором действии связана с устрашающим Левасёром. Эффектен поединок Блада и Левасёра, идущий под аккомпанемент уже упомянутого «Шанса», да ещё в красном световом мареве.
16 марта Блад в исполнении Дмитрия Савина был благородно-романтичен. Это настоящий мужчина – храбрец и защитник, умеющий любить и ненавидеть. Его неторопливая сдержанность таит силу и страсть. Арабелла Марии Беднарской предстала красивой молодой леди – аристократичной, с чувством собственного достоинства, местами надменно-сдержанной и гордой. Да, именно за такими девушками можно годами скитаться по морям пылким романтикам! Противники их любви – это трусливо-комичный вороватый полковник Бишоп (Андрей Пашенцев) и такой же трусливо-комичный инспектор с повадками мелкого клерка Уэйн (Кирилл Бедарёв). Во втором действии появился новый персонаж – Левасёр – инфернально-худосочный бандит с устрашающей внешностью, с давних пор ненавидящий Блада (Антон Лидман). Давняя невеста Уэйна Линда Гордон в исполнении Натальи Данильсон оказалась приятной молодой женщиной «с судьбой». Её сдержанность скрывала глубокую драму, завершившуюся двойной смертью – она убила и своего порочного возлюбленного, и себя.
В другом составе Блад, хоть и остался молодым и красивым, но в исполнении Алексея Штыкова приобрёл черты нервного молодого человека, что усиливалось благодаря торопливо-взволнованному характеру речи и нарочито маркатированной вокальной интонации. Его избранница в исполнении Евгении Огневой из внешне холодной красавицы предыдущего спектакля превратилась в добродушную, милую скромницу с мягким голосом, лишь старательно разыгрывающую роль аристократки. Противники союза влюблённых также преобразились. Полковник Бишоп у Андрея Черняева из комического старика впрыгнул в амплуа старика наглого и неприятного. Значительно изменился ровесник главного героя Уэйн – Роман Ромашов превратил мелкого чиновника в самоуверенного королевского посланника, обладающего к тому же мужским обаянием. Укрупнился и Левасёр – прежде всего внешне: у Алексея Коновалова он стал массивным и свирепым разбойником, обладающим поистине звериной силой. Наконец, невеста Уэйна Линда в исполнении Елизаветы Дорофеевой ничего не хочет скрывать. У этой страстной и темпераментной натуры обнажены все чувства, всё кипит.
Так, почти полная смена составов и определённый режиссёрский либерализм сделали две постановки такими непохожими. Но не все предложенные решения кажутся убедительными. Это касается, главным образом, введённой в мюзикл комедийной интонации. В умеренных дозах она способна хорошо сочетаться с приключенческой атмосферой, однако, в данном случае баланс в какой-то момент оказался нарушен. Комедийны нестрашные испанцы: их игрушечная битва с англичанами нарисована в духе то ли водевиля, то ли фарса (вспомним хотя бы песенку «Да здравствует отважный дон Диего» и музыку этой «битвы»). А ведь градус героики, которую несёт с собой образ корсара-рыцаря Блада, подобными сценами неизбежно понижается, если не разрушается. Кроме того, в первом из просмотренных спектаклей противники Блада – влиятельный плантатор Бишоп и инспектор Его Величества Уэйн – с самого начала были актёрски поданы как всего-навсего проходимцы и жалкие трусы. И подумалось – как царственная Арабелла могла думать о каких-то отношениях с таким ничтожным Уэйном Кирилла Бедарёва (о чём она упоминает в начале)?! В итоге в приключенческо-романтический мюзикл пробралась и заняла там неподобающе большое место заурядно-пустоватая легковесность. Столь же неорганично смотрится и скорое отстранение трагического эпизода с Линдой Гордон в финале мюзикла – после её гибели (а это довольно неожиданный и яркий момент постановки!) необходим был хотя бы краткий драматургический «зазор» с последующим действием. Но «умерла – так умерла», – видимо, подумали авторы спектакля и стремительно понеслись дальше – к счастливой развязке. А ведь и она наступила как-то слишком сусально-сказочно – особенно в сравнении с романом, который, кстати, тоже относится к разряду развлекательной литературы. Там Питер и Арабелла примирились и впервые обнялись только тогда, когда выяснили свои непростые отношения и смогли простить друг друга. Здесь же тягостное и, кажется, окончательное расставание героев (прямо как в «Дубровском») сменилось happy end’ом как-то вдруг. Понятно, что эта прямолинейность не противоречит формату мюзикла, и всё же от новосибирской музкомедии ждешь чего-то менее стандартного.
И всё-таки главным автором любого российского мюзикла по праву считается композитор. Именно музыкальная интонация во многом определяет те или иные художественные решения спектакля. Владимир Баскин умеет создавать выразительные и запоминающиеся мелодии, без которых хороший мюзикл обойтись не может. Запоминающиеся мотивы были и в «Сирано де Бержераке», идущем в театре третий год. «Хуковые» темы в значительно большем количестве присутствуют и в «Одиссее». Не поразившая свежими гармоническими оборотами музыка Баскина, тем не менее, мелодически интересна и достаточно разнообразна, хотя здесь, как нередко бывает, не обошлось без слишком очевидных отсылок к чужому творчеству. К примеру, элегический дуэт Арабеллы и Блада в финале 1 акта отдаёт романсом Виктора Лебедева из телевизионных «Гардемаринов». Есть настоящие музыкальные вершины: дуэт Арабеллы и Блада «Птица на шнурке» с мастерски выписанной контрастной полифонией двух совершенно различных партий, баллада Блада об Арабелле во 2-м акте, песня Блада «Остров счастья», ставшая в виде дуэта с Арабеллой светлым итогом любовной истории. Выразительно и ярко прозвучали хоры (хормейстер-постановщик Татьяна Горбенко) – например, «Волна шумит» с красивым аккордовым многоголосием, или «Наша доля – ветер и море», мелодия которого наполнена трепетной элегической секвентностью, и другие. Замечателен ансамбль «Капитаны» на стихи Н. Гумилёва, ставший насыщенным финалом первого акта. Сильных номеров в «Одиссее» хватает! Жаль только, что второй спектакль отличался от первого ещё и ощутимым звуковым дисбалансом между громозвучным оркестром и «подмятым» им под себя вокалом, от чего, помимо прочих, очень пострадал хор «Волна», чьё многоголосие потонуло в оркестровом forte.
Однако музыка «Одиссеи» при всех своих достоинствах вышла «среднестатистической». Она может сгодиться практически для любого другого мюзикла – и так сейчас пишет, наверное, большинство композиторов. Изюминками, которые привнесли бы особый колорит в партитуру, могли бы быть стилизации (ведь действие происходит в XVII веке) в сочетании с современным эстрадным стилем, способные дать интересные коллажно-полистилевые эффекты, а также этнический колорит. Напомню, Питер Блад – ирландец, а музыка этого народа крайне своеобразна. Кроме того, всё действие «Одиссеи» крутится около Ямайки. Это островное государство произвело на свет во второй половине XX века такие жанровые бомбы как ска и регги. Но, как и в случае с новосибирским «Вием», этника не стала основой музыкального решения мюзиклов. Что ж, это право выбора любого творца – общечеловеческое здесь оказалось важнее национального.
Фото из архива театра.