«ONEГИН» в Омском ТЮЗе: Весь этот блюз
В середине лета в Омском ТЮЗе состоялась премьера «ОNЕГИН» в постановке Юрия Печенежского. Пытаясь объяснить феномен русской хандры, режиссер создал спектакль со сложной образной структурой. Пожалуй, за последнее время это первый спектакль Омского ТЮЗа, обративший на себя внимание. Как известно, после ухода Владимира Золотаря театр выпал из поля зрения профессионального сообщества, но возможно «ОNЕГИН» станет шагом к тому, чтобы он снова появился на театральных радарах.
Юрий Печенежский испытывает пушкинских героев, которых мы встречаем как старых знакомых, их собственными страстями. Персонажи то и дело появляются на сцене с чемоданами в руках, как будто хотят уехать, сбежать от своих переживаний, но все время носят их с собой и пытаются скрыть друг от друга, спрятав где-то в самой глубине. Весь этот блюз (а жанр спектакля определен как blues с одним антрактом, где blues означает меланхолию или тоску) обрушивается не только на Онегина, но и на Татьяну, Ольгу и Ленского. Режиссер не выделяет среди персонажей главного героя. Спектакль в равной степени про каждого из них и, вероятно, каждого из нас, про попытку избавиться от хандры и невозможность достичь желаемого: вдруг и мы носим в чемодане груду черных, обугленных писем, а среди них затерялось единственное на белом листе (письмо Татьяны), способное вернуть к жизни, но мы находим его слишком поздно, когда счастливое будущее уже утрачено.
Онегин (Александр Галимов играет его традиционно бесстрастным, безразличным) попадает в дом Лариных как в пространство сна: сумрачное, задымленное. Озираясь по сторонам, он пытается понять, как здесь очутился, и можно ли отсюда выбраться. В финале он и сам станет героем бесконечно длящегося сновидения, призраком прошлого, терзающим Татьяну, запыленным путником, который не может найти себе пристанища. Пока же перед ним распахиваются двери в усадьбу, впускающие и выпускающие персонажей. Ему только предстоит туда войти и стать частью нового мира. В этом мире много воздуха: на протяжении действия сцена остается практически пустой. Справа расположен фасад дома Лариных; слева — черное пианино, а над ним деревянные доски, подвешенные к колосникам, — то ли стволы деревьев, то ли клавиши, обозначающие место действия за пределами деревни (художник-постановщик Сергей Федоричев).
С первых минут заметно, что Юрий Печенежский увлечен созданием атмосферы спектакля (содержание же остается в плоскости текста). Настроение задается пластическими этюдами и музыкальными зарисовками. Страшными предчувствиями наполнен сон Татьяны, когда артисты в причудливых синхронных движениях как будто превращаются в одно странное существо, заполняющее пространство и обступающее до смерти напуганную героиню (хореограф Соня Гандилян). Одна из лучших сцен — дуэль Ленского (Дмитрий Керн) и Онегина. Как роковая необходимость дуэль, бессмысленная, ненужная, обрывает душевный дружеский разговор, во время которого они предаются воспоминаниям и повторяют когда-то уже сказанные слова. В глубине сцены спиной к залу Ленский садится на стул и падает вместе с ним после раздавшегося выстрела. На экране-заднике крупным планом появляется его лицо. После короткой жизни на сцене, где счастье недостижимо, режиссер отправляет персонажей в нашу реальность (на экране позже мы увидим и Онегина, и Татьяну). Из героев романа они превращаются в обычных людей — одних из многих, одних из нас.
Переход в современность происходит не только с помощью видео (этот прием кажется слишком резким, лобовым), но в большей степени благодаря музыкальному оформлению — джазовым композициям, переносящим нас во времена, куда более знакомые, чем эпоха дуэлей. Артисты омского ТЮЗа в «ONEГИНе» становятся участниками музыкального ансамбля: им пришлось освоить контрабас, саксофон, мелодику, аккордеон и другие инструменты (музыкальный руководитель Наталья Сухотерина). В одной из сцен во время исполнения мелодии на экране возникает надпись «Брусничная вода» (действия которой опасается Онегин, одурманенный новой жизнью), словно название группы, чьи композиции будут звучать на протяжении всего действия. Музыка для персонажей — маркер, выявляющих своих и чужих. Когда Онегин впервые появляется в доме Лариных, он играет на фортепиано композицию Шопена, показывая свою принадлежность к высшему обществу, но здесь обычно звучит другая музыка. Как лидер группы, он заводит беспечную, свободную джазовую мелодию, и ее подхватывают остальные.
Именно во время выступлений музыкантов в спектакле происходят события, отражающие развитие драматической ситуации. Сначала Онегин знакомится с наивной хрупкой Татьяной (в исполнении молодой артистки Марии Овчинниковой она кажется совсем ребенком). Он вручает Татьяне гитару, приглашая героиню стать частью ансамбля. Татьяна играет радостно, вдохновенно, в этой музыке все ее переживания, связанные с только что возникшим чувством. Онегин для нее и есть музыка. Когда она пишет письмо, то в нежном пластическом этюде гладит пианино, за которым сидел Евгений. Он является ей фантомом, и только в этом видении они могут встретиться глазами и прикоснуться друг к другу. Но нежность Татьяны быстро перерастает в горячечный припадок. Черной краской на огромном конверте, растянутом во всю высоту сценической площадки, забравшись на стремянку, она вычерчивает инициалы О.Е., а между ними ставит букву N. “ONE” — один, единственный. Этот эпизод воспринимается как акционизм, а письмо Татьяны — как манифест чувственности.
В следующем музыкальном номере Евгений обращает внимание на Ольгу (гитара теперь у нее), что вызывает негодование порывистого Ленского, но беспечному Онегину это, кажется, безразлично. Его небрежность во всем объеме проявляется во время объяснения с Татьяной, когда он грызет яблоко и тоном ментора поучает героиню, не обращая внимание на ее нервное состояние. В заключительный раз музыка звучит на свадьбе Ольги (уже после смерти Ленского), но звучит в записи, потому что больше некому исполнить партию саксофона. Ольга (Вероника Крымских), которая в своем чемодане носит фату, заставляет присутствующих танцевать, изображать радость, срываясь в возгласе «Давай, давай», и в этой сцене усиливается градус трагического. Музыке больше нет места в жизни Лариных. Татьяна в финале, прикасаясь к клавишам пианино, вспоминая былые дни, когда ее захватывало радостное томление, резко закрывает крышку инструмента, обрывая мысли об Онегине, но после кричит в тишине «Я к вам пишу, чего же боле», «Я к вам пишу». Жизнь каждого из персонажей в общем-то проиграна, но может быть, когда они окажутся в нашем мире (через экран), у них появится еще один шанс.