В Новосибирске открылся Второй Международный Транссибирский арт-фестиваль. Вновь, как год назад, нам предстоит на две недели погрузиться в мир классической (и не совсем) музыки и насладиться исполнительским искусством лучших музыкантов нашей страны и других земель. Если первый фестиваль был посвящен 90-летию А.М. Каца, то нынешний, хоть и без официального посвящения, так или иначе пройдет под знаком творчества П.И. Чайковского, 175-летия со дня рождения которого как раз в апреле будет отмечать весь музыкальный мир.
Вот и программа открытия состояла из произведений Петра Ильича, преимущественно – вокальных. Началось все достаточно пафосно: после приветствий Президента Российской Федерации В.В. Путина (письмо) и Губернатора Новосибирской области В.Ф. Городецкого (личное слово) прозвучал «Славянский марш» – самое патриотичное сочинение русского музыкального гения (хотя он в выражении подобных чувств был гораздо скромнее многих своих современников-соотечественников), с приподнято и грандиозно звучащей цитатой гимна «Боже, царя храни». Оркестр под управлением Г. Ринкявичуса был хорош, предстал во всей своей мощи и зарядил публику гражданственно-патриотическим настроением.
Далее произошла плавная модуляция к лирике – через сдержано-скорбную арию Воина из кантаты «Москва» к ариям и ансамблям из опер. Эта часть программы была вполне традиционной: «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Иоланта», «Орлеанская дева» – все оперные хиты. В программе приняли участие известные в России и далеко за ее пределами, как принято сегодня говорить – востребованные певцы: солистка Венской оперы меццо-сопрано Елена Белкина, солистка Берлинской оперы сопрано Анна Самуил и солист Санкт-Петербургского Мариинского театра тенор Дмитрий Попов.
Исполнение было неровным. Елене Белкиной лучше всего удались ария Воина из кантаты и ария Иоанны («Орлеанская дева»). Голос певицы богато окрашен и выразителен, но она не всегда добивалась ровности звука, красивых низких нот. Анна Самуил была явно не в форме – «Сцена письма Татьяны» была ею пропета как будто через силу, вне стиля, со странной тремоляцией; только некоторые верхние ноты на пиано были точны и выразительны. А ведь певица партию Татьяны исполняла, и, насколько я помню, вполне ровно и на хорошем уровне. Во фрагментах из «Иоланты» она была более убедительна, но тоже небезупречна.
Наиболее яркое впечатление произвел Дмитрий Попов, обладатель великолепного тембристого «сочного» тенора, одинаково насыщенного во всех регистрах, точной и выразительной интонации, великолепной артикуляции, безупречной атаки, сценического обаяния. Он вызвал заслуженные восторги слушателей во всем репертуаре – и как Ленский, и как Водемон.
Предстал перед публикой и Вадим Репин, исполнив обработку арии Ленского для скрипки с оркестром Леопольда Ауэра, малоизвестного венгерского скрипача и композитора (при этом двоюродного дедушки очень известного музыкального авангардиста Дьёрдя Лигети). Аранжировщик придал музыке Чайковского некоторый национальный венгерско-цыганский колорит, что, помножившись на сентиментализм первоисточника, нанесло на пьесу специфический, пардон, кабацкий налет. И хотя и солист, и оркестр играли вполне академично, все же этот номер программы выбивался из общего настроения концерта. И вообще – на открытии фестиваля, на концерте, посвященном композитору мирового значения, от руководителя этого фестиваля, его идейного вдохновителя, а для Новосибирска в этом контексте и «гения места», резонно было ждать более солидного выступления – со скрипичным концертом или хотя бы Вальсом-скерцо. Могу объяснить выбор скрипичного произведения желанием сохранить атмосферу «оперного» Чайковского, но тогда при чем тут «Славянский марш»? Сыграли бы тогда оперную увертюру. Я так думаю.
Закончился концерт вовсе без всякого пафоса, с юмором, по-домашнему. Когда на сцене вокалисты, то Чайковский Чайковским, а бонус – из Верди. На бис трио певцов лихо исполнило Застольную из «Травиаты», мило разыгрывая сцену флирта и женского соперничества. При этом сам Репин перевоплотился в официанта и вынес на сцену поднос бокалов с шампанским, которым все основные действующие лица и угостились по случаю открытия грандиозной программы.
Я жду обширных впечатлений от начавшегося, пожалуй, самого престижного и представительного музыкального фестиваля в Сибири. Не обещаю, что посещу все концерты, но большинство – наверняка, и в конце постараюсь представить свой письменный отчет.
ПРОФЕССОР АУЭР
К далёким звёздочкам стремясь сквозь тернии,
В недетской памяти тая погромы,
В ручонках скрипочки сжимали гении:
Абрамы, Мендели, Ароны, Шлёмы.
Играли Моцарта и Баха мальчики
В консерватории Санкт-Петербурга,
Пассажи дерзкие рождали пальчики,
И под каденции стихала вьюга.
Из струн трепещущих являлась аура
Как небо, ясная: под Божьим оком
Учитель музыки — профессор Ауэр
Творил историю своим уроком.
А на окраинах огромной вотчины,
В местечках сгорбленных, в Черкассах, Бродах
Молились дедушки, прося у Зодчего,
Чтоб дал он мальчикам хлебнуть свободы.
Взметнули крыльями-смычками истово,
Как птицы, мальчики в небесной сини,
И грусть еврейская, как слёзы, чистая
Вливалась в Крейслера и Паганини.
На скорбном мраморе недолгим бременем
Лежат опавшие с деревьев листья.
Концерт Чайковского застыл во времени
Мильштейна, Хейфеца и Цимбалиста.
Полны величия Сорбонна, Тауэр,
И не имеется на то сомнений.
С портрета скромного взирает Ауэр —
Учитель гениев и просто гений.