«Жди меня… и я вернусь» Норильского Заполярного театра драмы им. Вл. Маяковского: Смертельный номер
Когда в названии спектакля строка из стихотворения Константина Симонова 1941 года, он должен быть о войне. Норильский спектакль о войне, все правильно, только в ней мы не победили, а проиграли. Более оптимистично – проигрываем. Афиша V «Ново-Сибирского транзита» день за днем рассказывает о противостоянии Человека и Системы, часто осмысление этой темы театрами происходит через прошлое.
«Жди меня… и я вернусь» – рассказ о Норильлаге, поставленный главным режиссером Норильского Заполярного театра драмы Анной Бабановой по пьесе, специально написанной Владимиром Зуевым. История монтируется сложно: номера новогоднего концерта чередуются со сценами из долагерной жизни героев, диалогов со следователями, анимированными рисунками лагеря, на фоне которых участники спектакля за кадром читают исторические факты. Информации много, словно режиссер и драматург пытаются рассказать сразу обо всем том, о чем годами замалчивалось, и поэтому все кажется важным. Это желание понятно, но к сожалению, делает спектакль громоздким, замедляет его.
Несколько сюжетных линий требуют и времени, и места, нескольких планов: пространство спектакля включает в себя не только сцену, но и частично зрительный зал. Сама же сценография и костюмы решены художником Фемистоклом Атмадзасом в минимализме. Железная декорация – одновременно и ворота в лагерный ад, и зеркало сцены, и временной портал. Яркие краски концертных костюмов из жизни «до» контрастируют с блеклыми цветами формы заключенных и НКВДшников.
Концертное решение с конферансье, дуэтом «2 ЗК», фокусниками-следователями, интерактивом с залом – удача спектакля: сильно, жестко, одновременно смешно и страшно, одним словом, оксюморон. Высшей точки этот эффект достигает в финале. Номер, где заключенные декламируют отрывок из поэмы Николая Некрасова «Мороз, Красный Нос», становится для них смертельным – их расстреливают за то, что они прочитали строки «Построю мосты ледяные, Каких не построит народ», потому что «наш народ может построить все». И здесь стандартный комментарий «основано на реальных событиях» вызывает внутри холод более адский, чем норильская зима.
Спектакль страшный, нужный, но есть одна проблема, повод для «подумать». После этапа «важно, что мы ГОВОРИМ на эту тему» рано или поздно должны наступить «ЧТО, мы говорим на эту тему» и «ЗАЧЕМ». Наша национальная психология жертвы влияет и на интерпретацию темы репрессий, приводит к делению на плохих и хороших, черное и белое, к сочувствию и ненависти. На мой взгляд, это дорога в никуда, ведь вся репрессивная система и строится на возможности противопоставлять. В истории одной семьи могут быть красные и белые, коммунисты и враги народа, расстрелянные и расстреливавшие. Особенность нашего народа в том, что мы одновременно жертвы и палачи, мы должны и прощать, и просить прощения. И разговор о палачах сегодня, быть может, даже более важен, чем о жертвах. В работе Анны Бабановой при всей внимательности к деталям присутствует та же обезличенность, которую она изобличает в Системе. В спектакле есть тема потери человечности, но она лишь обозначена, например, сменой концертных платьев на форму ЗК. Сотрудники НКВД шаблонно жестоки, но может ли жестокость быть шаблонной? Скелеты из нашего общего советского шкафа нужно доставать, но как сделать это без угрозы появления новых? Обществу и театру еще предстоит ответить на вопрос.