Никита Щетинин: «Театр – все, что вызывает эмоцию, и не важно, в театре это или на улице»
В «Первом театре» состоялась премьера – спектакль «Истории великих людей» поставлен в редком для Новосибирска жанре сторителлинга. Куратор проекта – московский актер Никита Щетинин, известный по участию в проектах «Театра.doc» и «Трансформатор.doc». Специально для «ОКОЛО» Наташа Бортник поговорила с Никитой о московском андеграунде и возможностях сторителлинга.
– Никита, в начале марта в рамках фестиваля новой немецкой драмы «MINIFEST» мы увидели твой эскиз «Нелегальная помощь». После него ты уехал из Новосибирска, а сейчас вернулся за пару недель до премьеры выпускать «Истории великих людей». Чем занимался между эскизом и новым спектаклем «Первого»?
– Работал над своими постоянными проектами в Москве. Я сейчас становлюсь видеоблогером – мы готовим новый проект на YouTube. Также я, как артист «Трансформатор.doc», репетирую спектакль «Без режиссера». Это проект Всеволода Лисовского – четыре артиста выбирают условную роль своей мечты, и пытаются сосуществовать вместе на сцене. Получается такая немножко театральная утопия.
– Какую роль выбрал ты?
– Я работаю над Иваном Карамазовым – выбрал то, что никогда бы не сыграл. Материал очень сильный, объемный. Спектакль «Без режиссера» мы репетируем уже два года, в нем куча разных обстоятельств, условий.
– Насколько я понимаю, ты чаще выступаешь в роли актера. А в новом проекте «Первого» ты заявлен как куратор. В чем заключаются твои функции?
– Мы делаем спектакль в формате сторителлинга. В этом жанре у меня уже есть определенный опыт, которым я могу поделиться с актерами. Поэтому здесь я выступаю как бы носителем правил игры, своего рода, Сталкер. Работа с «Первым» достаточно энергоемкая, подробная. Каждый артист кроме того, что сам для себя выбирает материал, он еще и сам конструирует свою историю – придумывает начало, финал, обозначает главного героя. То есть, каждый актер выступает в роли автора и драматурга.
– Весь текст актеры пишут сами?
– Да, абсолютно. Мы с режиссером Варварой Поповой только корректируем их, но это ни в коем случае не в ультимативной форме. У нас изначально была принципиальная позиция – не тянуть никого, потому что это особенности жанра. Сторителлинг подразумевает моноформат, в нем многое зависит от самих артистов.
– Судя по названию и анонсам, истории будут о великих ученых – почему выбрали именно эту тему?
– Идея родилась не случайно. Я подумал: «Что я знаю о Новосибирске? Какую сделать привязку к самому городу?» Понял, что первая ассоциация – Академгородок, ученые. Решили рассказать простым языком о каких-то сложных вещах, описать привычные процессы со стороны науки.
Заодно и артисты потренируют мозги. Это, конечно, стереотипное представление о том, что все мы исключительно гуманитарии.
В процессе работы у нас возникла необходимость научного консультанта, для того чтобы не быть голословными. В этом нам очень помогает Информационный центр по атомной энергии. Они нас всячески мотивируют, объясняют сложные моменты, устраивают встречи с учеными. Акцию в НГТУ тоже организовывали они.
– В День театра артисты «Первого» провели небольшие лекции для ничего не подозревающих студентов НГТУ. Это был необычный опыт для тебя?
– Я воспринимал это как часть работы. Вообще, сторителлинг подразумевает постоянный выход в люди – это одна из важнейших особенностей жанра. Поэтому мы с актерами много работаем над внутренней мобильностью. В НГТУ они именно отрабатывали свои навыки коммуникации, способность адаптироваться к новому пространству. Это, кстати, было очень круто еще и потому, что нас, артистов, в театральном учат немного в других аудиториях. А НГТУ воплощает стандартное представление о том, как должен выглядеть университет.
– Никита, ты участвуешь в проектах «Театра.doc» и «Трансформатор.doc». Расскажи о самом необычном опыте для тебя?!
– Каждый выход в этих проектах – уникальный. Пожалуй, выделю «Неявные воздействия» – в жанре site-specific. Мы называем его прогулкой по городу. Зрители встречаются в определенной точке, каждой раз новой. Их сопровождают режиссер с флагом трубкозуба и пять артистов. Каждый зритель получает жетон с номером. В зависимости от того, какой артист вытягивает жетон у зрителя, у них складывается определенный маршрут. Также к каждому номеру прикреплен текст. Все артисты знают все позиции, и каждый раз складывается новый спонтанный коллаж текстов от Канта и Гегеля до Маркиза де Сада и Сорокина. Мы, например, можем читать Канта у помойки, а проходящая женщина скажет: «Все вы дебилы, и наркоманы». И это будет какой-то сценой. Во время нашей «прогулки» мы оказываемся в абсолютно разных локациях Москвы. Иногда выезжаем с этим проектом на гастроли. Вот, в Питере у нас как-то артистку забрала полиция…
– Что она натворила?
– Ничего особенного. Она просто читала стихотворение в Гостином дворе, и кому-то что-то там не понравилось. Приехала полиция, артистку с режиссером забрали, а мы продолжили свое движение на невероятном кураже. В итоге полиция не смогла их ни в чем обвинить, и к концу спектакля их привезли обратно. Они вышли как ни в чем не бывало, еще и пару текстов зачитали. В этом проекте, конечно, есть определенный эпатаж, провокация, но мы не закладываем их специально. Для меня этот проект – в первую очередь, история внутренней свободы.
– Ты относишь себя к представителям андеграундного театра?
– В какой-то степени, да. Но я не кичусь этим. Так складывается, что я делаю много экспериментальных работ на стыке театра и еще чего-то, провожу много социальной работы. В глобальном смысле театр для меня – это все то, что может вызвать эмоцию, и абсолютно не важно, на сцене это или на улице.
– Можешь выделить момент, когда осознал, что классика не для тебя и начал экспериментировать в жанрах?
– Это просто стечение обстоятельств. Я воспитывался в классических традициях, смотрел на необычные жанры, не понимал их, но мне это было интересно. Любой опыт я воспринимаю как вызов самому себе – смогу ли я с этим справиться. Я не выступаю противником чего-то классического – это ошибочное мнение о том, что у нас постоянные споры, столкновения. Мы идем параллельной дорогой и вовсе не претендуем на то, чтобы все театры закрыли, и все происходило только в подвале.
– При этом «Трансформатор» закрывала полиция…
– «Трансформатор» закрывают каждые полтора месяца. Ну и ничего. Ищем другую площадку и все. Мы уже три локации сменили. Что в этом такого?
– Как думаешь, андеграунд когда-нибудь дойдет до Новосибирска?
– Мы почему сошлись с «Первым театром» и их директором Юлей Чуриловой, потому что говорим об одном – и не важно на каком языке. Те проекты, которые они реализуют сейчас здесь, тоже выходят за общепринятые границы театра. Например, променад «Время ожидания истекло» – это очень классная работа. Я участвовал в похожем проекте «Зеркало Карлоса Сантоса» в качестве второго режиссера и понимаю, какая огромная работа была проделана.
– То есть, даже с твоим бэкграундом в Новосибирске не скучно?
– Важно сказать, что я работаю здесь с нереально работоспособной труппой. Все с большим интересном и энтузиазмом относятся к работе. Новосибирск – вообще очень театральный город, открытый. Чувствуется, что публика насмотренная, все в контексте. Здесь много возможностей, и я очень комфортно себя чувствую.
Фото предоставлены «Первым театром»