Вопреки всему
Всероссийский фестиваль кино Russian Elementary Cinema [REC] недавно завершился в Новосибирске. В этом году в шорт-лист была отобрана 31 работа в номинациях «Документальный фильм», «Полнометражный игровой фильм», «Короткометражный игровой фильм» и «Экспериментальное видео». Помимо участников из Новосибирска и других регионов России, в этом году были работы из Франции и Казахстана. Участники фестиваля из Новосибирска – Олеся Евтуш, Станислав Шуберт, Артем Проценко, Лев Серяпин – рассказали о состоянии кинематографа в регионе.
Начало пути
Олеся Евтуш – журналист, режиссер и сценарист
По образованию я журналист, училась в НГУ с телевизионной специализацией. Во время обучения в университете общалась со многими мастерами документального кино, в числе которых были Раиса Ерназарова и Юрий Шиллер. Именно тогда, на университетской скамье, у меня родилась любовь к документальному кино и визуальной антропологии – для меня важно показать человека и его проблемы.
Структурного опыта в кинематографе нет – я пробовала себя в разных ипостасях. Есть опыт сотрудничества с Западно-Сибирской киностудией – я пришла туда с заявкой, и заявка была одобрена министерством культуры. Обучалась в мастерской практической режиссуры у Раисы Ерназаровой и Юрия Шиллера. В 17 году во время участия в кинокабаре, попробовала себя в игровом кино. Дальше, училась в киношколах, сценарных мастерских, начала писать киноновеллы, участвовать в питчингах.
На мой взгляд, в классическом понимании, образовательной площадки для кино в Новосибирске нет. С другой стороны, во многих сферах, и в кино, в том числе, можно обучаться проектно, образование строится как конструктор. Из конструктора, необходимого для кино, к сожалению, не все звенья есть в Новосибирске, но есть люди, обладающие нужными компетенциями – они и могут стать наставниками. Необходимую литературу просто найти в интернете.
Артем Проценко – сценарист и режиссер
Я родился не в Новосибирске, а в селе Круглоозерное, Убинского района Новосибирской области. Рос, как и многие, на VHS-кассетах, и меня всегда интересовало, как производят фильмы. Сначала я думал, что сценаристы делают фильмы: пишут сценарий, а актеры по нему играют. Позже мне стало известно, что лет за сорок до меня Шукшин думал так же. И только потом я узнал, что процессом создания фильма управляет режиссер, и решил, что хочу стать режиссером.
Сначала мы с друзьями думали, что снимем несколько клипов для местной музыкальной группы, а после возьмемся за полнометражное кино. Проблема была в том, что в нашей глубинке достать какую-либо технику было невозможно. Первый опыт съемок я получил, когда поступил в университет в Новосибирске. Это был сценарий, для участия в конкурсе Кинопоиска, где по условиям, нужно было сделать короткий ремейк одного из предложенных фильмов. Мой сценарий вобрал в себя все предложенные фильмы. Мы с другом, оператором Дмитрием Туником, сняли экшн с элементами драмы, хоррора, комедии и детектива. К счастью, этот фильм почти никто не видел. Зато, я узнал, насколько это колоссальная нагрузка. Кино – это особый вид зависимости: попробовал, получилось, но плохо, хочется сделать лучше, лучше, еще лучше…
Чтобы учиться, узнавать что-нибудь о кино, охотился за журналом «Total Film», который даже в Новосибирске было сложно достать – не во всех киосках он был, и порой приходилось проходить по городу большие расстояния, чтобы найти его в продаже. А еще, в городе появилась возможность не просто читать, каким было хорошее кино, а смотреть: на DVD, в кинотеатрах. Тарантино, Кубрик, Финчер – со всеми познакомился довольно поздно.
Лев Серяпин – сценарист, режиссер и мультипликатор
Первый осмысленный рисунок я сделал в два года. И с тех пор рисовал и придумывал истории постоянно. Первый серьезный мультфильм сделал во флеше, когда учился в шестом классе по собственному комиксу, который рисовал на уроках истории и литературы. Тогда же, в старших классах начал продумывать концепции персонажей, прописывать их характеры.
Поскольку я жил в Академгородке, единственный путь для меня был в НГУ, но университет я не закончил. Позже я компенсировал это, отучившись на художника-оформителя и окончив курс режиссуры Санкт-Петербургской школы кино и телевидения в ее Новосибирском филиале. Еще стоит отметить проект «Оператор реальности», который не сложился. В проекте не было ни победителей, ни проигравших, но в ходе участия, можно было работать с другими сценаристами и набраться опыта, набить всевозможные шишки, например, в моей работе серьезные проблемы с авторскими правами на музыку.
Уже потом, спустя несколько работ, я задумался о правах, и попросил брата – он музыкант – записать музыку, поэтому два последних вышедших мультфильма с уникальной музыкой. В это же время начал учиться писать сценарии. Тогда и пригодились старые наработки.
Станислав Шуберт – фотограф, оператор и режиссер
В восемь лет я посмотрел советский вестерн «Человек с бульвара Капуцинов», и он меня настолько впечатлил, что я решил связать свою жизнь с кино. Основная идея фильма в том, что кино может влиять на людей, изменяя их к лучшему или к худшему. С тех пор, я ничего другого и не умею делать. Тогда я стал учиться фотографии, поскольку кино было труднодоступно: нужно было оборудование, пленка. Книжки достать было тоже сложно: у меня было две – по истории кино и про то, как снять фильм от замысла до экрана.
Первую 8 мм пленку проявить не удалось, вторую тоже, и только с третьего раза получилось проявить несколько кадриков, и пропустить через проектор. Тогда это было диким восторгом. Когда удавалось снять какое-то движение или элементарный сюжет – это было пиком счастья. А потом, в начале двухтысячных началась быстрая смена поколений техники: сначала появились кассетные видеокамеры, потом цифровые кассеты, потом цифровое видео. И с каждым поколением техники нужно было почти заново учиться работать. За несколько лет мне посчастливилось пережить эволюцию техники от простого аналогового фотоаппарата «Смена» до видео в 4 К.
Техника меняется, а суть кино остается. Несмотря на то, что сейчас ни у кого нет проблем с литературой – в интернете можно найти многое, если не все, снять и смонтировать видео можно при помощи обычного смартфона, но мастеров все равно мало. К школам мастеров, работающих по канонам, как во ВГИК, например, относиться можно по-разному: с одной стороны, ставится мышление, с другой стороны, пресекается любое новаторство.
Я поступил на радиотехнический факультет НГТУ, а потом перешел на операторский. Первый мой фильм, который был на фестивале, еще в школьные годы – «гражданская оборона», снятый на 16мм пленку. В 2006 году, когда появился фестиваль REC, я в нем участвовал и победил.
Кризис жанра
Артем Проценко
В свой день рождения, когда мне исполнилось 27, я задумался, что если в ближайшие пару лет я ничего не сниму – будет поздно. Утром, на следующий день я сказал другу и девушке, что собираюсь начинать снимать фильм, и мы почти перестанем видеться. Они мне не поверили, но я оказался прав. Когда идут съемки, они отнимают много времени, но в процессе организации хотя бы остается необходимость общения с внешним миром. А вот процесс монтажа реально превращает в затворника. С девушкой, в итоге, мы расстались, но я ее не виню, она многое пережила.
Когда начинаешь снимать кино – нет ни опыта, ни средств, ни людей. Когда есть, что показать людям – люди начинают доверять и заявляют о готовности оказать помощь.
По большому счету, основная проблема Новосибирска в том, что здесь нет индустрии. Если у людей есть деньги на съемки, они могут снимать. Здесь можно купить крутую технику, здесь готовят, как мне кажется, крутых операторов. И проблема отсутствия индустрии в целом во всей стране. Кто-то говорил, что в Советском союзе, чтобы обучить сценариста, его закрепляли за проектом на второстепенную роль, где он мог совсем запортачить, но узнавал многое о процессе. Чтобы написать хороший сценарий, нужно понять, как это будет смотреться на экране. У нас, по большому счету, нет инвестиций в кино. Их надо найти, а для этого нужно, чтобы тебя кто-то знал. Нужно снять как минимум одно кино «на коленке», а для этого, опять же, нужны люди.
Олеся Евтуш
Кино – это взаимодействие, и Новосибирску, на мой взгляд, не хватает именно взаимодействия. Сейчас нет дискуссионной среды, где бы кино обсуждалось, как с точки зрения, что такое кино, так и с точки зрения того, как его делать. Что касается практической реализации, то только самые смелые и успешные говорят о том, что они режиссеры или сценаристы, основываясь на опыте участия в конкурсах и фестивалях, либо показывая собственную фильмографию. Экспертные оценки говорят о том, что Новосибирскому кино еще расти и расти…
Лев Серяпин
В общем виде сравнивать мультипликацию и кино не совсем корректно, потому что там, где в мультипликации все находится под контролем художника, в кино все зависит от фактуры. Какими бы ни были разными фильмы, снятые на камеру, именно фактура будет общим знаменателем. С другой стороны, есть еще более общий знаменатель, чем техника исполнения – это сценарий. Сценарий пишется как для анимации, так и для фильма, и если сценарий хороший, независимо от техники исполнения, фильм получится хорошим, зритель не заскучает. Плохой сценарий не сможет спасти даже очень красивая картинка.
Даже совсем далекий от терминологии зритель сможет легко опознать хороший сценарий, попытавшись ответить на вопрос, о чем фильм. Это субъективно, но про «Терминатор» или «Матрицу» очень просто сделать описание, а вот про фильм «Бегущий по лезвию» нельзя, потому что, несмотря на невероятно красивую картинку, идеи в фильме разрозненные, и в итоге получается красивый джаз. Точно таким же способом мы можем высказаться про театр: не нужно быть критиком, вникать в драматургию, можно на основании целостности истории, показанной со сцены, сказать о том, хорошая ли пьеса. Если углублять тезис, касающийся сценариев, есть свои оговорки: мультфильм «Властелин времени» провисает по сценарию, но сама идея настолько увлекает, что недостатки сценария не мешают погружению в историю.
Станислав Шуберт
Большая проблема в объединении кинематографистов. После того, как Западно-Сибирская киностудия распалась, все мастера оказались порознь, и изредка встречаются на фестивалях. А так, все, в основном, где-то по своим мелким киностудиям. Постепенно и фестивали выдавливают, особенно в информационном плане и в плане урезания средств. Многие спрашивают, в чем логика производить кино, особенно авторское и документальное, которое, если и поддерживается, то слабо, а в основном убыточно и бесславно, потому что проката этих фильмов нет.
Почти все, с кем я начинал, уехали из Новосибирска. Когда меня спрашивают, почему я не уехал в Москву, Питер или за границу, я отвечаю «Трудно быть лохом». Большой город, куча возможностей, почти вековые традиции документального кино. Здесь был большой центр кино. Крупнейшую по эту сторону Урала кинокопировальную фабрику забыли, закрыли киностудию, судьба архива кино смутная, кинозал Синема многократно чудом избегал закрытия. Бесславность и безденежность утомляет… Но почему-то, вопреки всему, несмотря ни на что, мы не хотим уезжать, мы продолжаем снимать кино. Потому что, если не мы, то кто…
Как и везде, вне столиц, считается, что тут ничего нет. Потому что нет денег. Местные власти никогда не поддерживали кино, финансирование шло из Москвы. А теперь постоянного финансирования нет, есть небольшое финансирование для единичных студий, таких как «Азия-Фильм», но его нельзя назвать достаточным, потому что 30 % – налог. Плюс, госпошлина за приобретение прокатного удостоверения, при том, что прокатом занимаешься самостоятельно.
Свой зритель
Станислав Шуберт
Документальное кино никогда не будет массовым. Оно всегда будет для того зрителя, которому оно интересно. Сейчас наблюдаются две противоположных тенденции. С одной стороны, телеканалы урезают доли документального кино, в пользу своих заказов. Даже телеканал «Культура» перестал показывать документальные фильмы, профинансированные ГосКино. С другой стороны, зритель хочет смотреть эти фильмы, и ищет их в интернете. Тут доля зрителей растет. У документального кино свой зритель, которому, возможно, не хватает настоящих видео о жизни. Видимо, телевидение сегодня не удовлетворяет этих потребностей аудитории.
Олеся Евтуш
В Новосибирске можно говорить о двух площадках. Первая, где можно показать некоторые фильмы – кинотеатр «Победа», и практически все фильмы местного производства можно увидеть в кинозале «Синема». Зритель, наверное, свой, заинтересованный в погружении в эту аутентичную субкультуру, независимо от качества работ. Оставляют желать лучшего те киноклубы, которые есть. Они или недостаточно массовые, или не ставят перед собой просветительскую цель. Мне кажется, если бы людям помогали ответить на вопрос, зачем то или иное показывать на экране, или хотя бы задавали этот вопрос, наверное, зритель с большим осознанием шел на показы, покупал билеты. С другой стороны, на фоне некоторых регионов, в Новосибирске все не так уж плохо, но, не смотря на это, Новосибирску есть, куда расти, в плане привлечения внимания зрителя и воспитания аудитории.
Артем Проценко
Зритель, как мне кажется, здесь любит то же, что и везде. Как и везде, не слишком любит русские фильмы. Сотрудники студии «Краски» рассказывали, что в прокате у фильма «Остров исправления» была не слишком простая ситуация – народ не особо шел на него. И снова мы возвращаемся к проблеме отсутствия индустрии.
Лев Серяпин
В общем смысле, новосибирский зритель от другого не отличается ничем. Совсем ничем. Мы все люди. Зритель везде в мире одинаково умен, и его не обманешь. Нигде в мире не действует прием, когда пускают пыль в глаза и создают впечатление того, что фильм слишком сложный, и поэтому непонятный. Везде зритель на интуитивном уровне понимает, что, скорее всего, за этой ширмой кроется пустышка. А если уйти в детали, то здесь есть свой культурный код. Новосибирск – культурный город, и это должно отражаться на восприятии многообразия жанров.